мы тут сидим. и на расстоянии играем в Мормор.
Это такие гляделки. Очень опасные, с вариантом огнестрела. Это он молчит и хмурится, и отворачивается, и забирает свое пальто, что уйти.
Это я. Молчу. Нет, ни разу. Трещу, как заведенная дурацкая шкатулка, я сею вокруг хаос, я скучаю и взрываюсь одновременно, меня бесит он, ОН, и еще Джон Уотсон.
Это я, которого бесит все. Которого интересует все. Даже глубина твоей глотки.
Я-тебя-обожаю. Читай по губам: я тебя убью.
Мы ляжем по разные стороны полос, пожалуйста, чтобы винтовка была между. Между твоих ног, моих ног - я согласен.
На все. Выглядит, как ответ на предложение выйти за тебя.
Это шаги от любви к ненависти, которых не существует, потому что чувство это для меня едино.
Как ты меня раздражаешь.
Ты кажешься мне поверхностным, недалеким, глупым, недальновидным, кичливым, придирчивым. У тебя дурной вкус.
Лучше тебя никого нет на свете.
Я, в целом, никого лучше видеть не желаю.
У меня есть ОН. У него есть Ирен. У нас обоих - Ирен, а она, между прочим, лесбиянка.
Только ЕГО подобное не интересует. Подавай формулы, расчеты, загадки. Блять, я играю на другом поле.
И никто не вспыхивает так, как ты.
Я ору. Я кричу и бью тарелки об твою поганую морду, потому что ты пахнешь не собой. Не дешевым мылом, не зубной пастой и не пеной для бритья. Ты пахнешь мной. И как ты посмел?
позорный дримкаст полковника Морана. И внезапные ассоциации.